Накануне Нового года Национальная детская библиотека Республики Коми им. С.Я. Маршака поговорила с писательницей Евгенией Басовой, автором книг «Изо», «Деньги, дворняги, слова», «Наша земля – дышит», «Подросток Ашим», «Следы» и других. Все они есть на полках Маршаковки, а в большом и глубоком интервью их автор рассуждает о подростковом возрасте, корнях, одиночестве, собаках, художниках и многом другом.

- Евгения, откуда такой интересный псевдоним – Илга Понорницкая?

- Многие из тех, кто начинает писать, по каким-то причинам нуждаются в псевдониме. Мой псевдоним связан с местом, где я росла – это Понорница, посёлок в Черниговской области, такой островок с уникальной историей и своим наречием.

Псевдоним у меня постоянный, со студенческих времён. Имя я сначала писала как Ïвга, это старинный вариант моего имени Евгения. Но в одном месте, где я проходила практику, редактор не могла привыкнуть, что нужна «И» именно c двумя точками, и в конце концов сказала: «Давай тебя Илгой сделаем?». Я согласилась, и это имя прижилось.

- Главная тема всех Ваших произведений – подростки, их внутренний мир, душевное одиночество, инаковость, поиски друга. Почему эта тема стала магистральной в Вашем творчестве?

- Я пишу о том, что мне интересно. Мне вообще нравятся глубины, и нравится погружаться в чьи-то внутренние миры. В этом плане подростковый возраст очень ценен: это годы перемен, роста, освоения мира. Человек проходит свой путь, похожий, может быть, на тот, что проходят его сверстники, или на тот, что прошли родители и люди из прошлых поколений. Но для каждого из нас его путь уникален, мы осваиваем мир в первый раз. При этом многим подросткам свойственная стеснительность, страх, что над тобой посмеются, если узнают о твоих переживаниях. Поэтому, или ещё по каким-то причинам, человек не всегда может рассказать другим о том, что происходит с ним. А значит, он чувствует себя один на один с миром. Каждый, наверно, переживает время, когда вдруг становится страшно одиноким. Но у кого-то это время быстро проходит, а кто-то задерживается в нём, и тогда приходится решать многие вопросы в одиночку. А эти вопросы всегда будут.

Подростковый возраст – возраст движения. Кто-то сохраняет интерес к миру и став старше, и всю жизнь продолжает расти и делать открытия, а кто-то останавливается и живёт во взрослом возрасте уже по инерции, за счёт наработанного в молодости. Мы, взрослые, очень разные, и это бывает видно, например, на встречах выпускников: бывшие одноклассники выглядят людьми разного возраста – кто-то намного старше, а кто-то моложе. Кто-то продолжает развиваться, а кто-то, увы, нет. Но для подростка открытость к миру, движение – это неизбежный процесс. Очень интересно вникать в него, поэтому интересно писать именно о подростках. Впрочем, у меня есть и взрослые герои. Это обычно персонажи с интересной историей, с ярким восприятием жизни – те, в ком я могу показать глубину.

- Кто стал прототипом Ваших героев? Помогали ли собственные дети находить новые образы и идеи? Как Вы пережили подростковый возраст своих детей? А свой собственный?

- Я думаю, для того, чтобы и родителям, и детям легче пережить подростковый возраст, надо больше разговаривать друг с другом. Привычка разговаривать, делиться переживаниями, конечно, не возникает с приходом подросткового возраста – она должна существовать в семье изначально. Просто ребёнок должен знать, что родители всегда на его стороне, что не станут кричать и обвинять его, если он расскажет о своих ошибках, а будут решать вместе, как поправить дело, выйти из трудной ситуации. И что они никогда рассказанное им в минуту откровенности не обернут против ребёнка, чтобы его уколоть или обвинить в чём-то. Я считаю, что у ребёнка должна быть возможность говорить с родителями абсолютно обо всём, что его волнует.

Конечно, многие ситуации в жизни моих детей или их друзей, или из моей собственной жизни становятся толчком для написания новой истории. Но я не могу сказать, что кто-то для чего-то послужил прототипом. На реально произошедший эпизод наслаиваются другие эпизоды, произошедшие уже с другими людьми, или придуманные, появляются другие герои. Например, однажды в школе, где учился мой сын, кто-то написал на хозяйственной будке во дворе «Катя, я люблю тебя!», а дальше – класс, где училась Катя. И всё это накануне какой-то грандиозной проверки. Кто писал, учителям найти не удалось, так же как и понять, кому была адресована надпись: в классе учились три Кати. Поэтому взрослые решили, что Кати – возможные адресатки – и должны отмывать будку.

Я написала об этой истории повесть «Танец ветра сирокко». Она впоследствии вышла в издательстве «КомпасГид» в составе сборника «УезжаюЩИе и остаюЩИеся». В повести реальный случай оброс разными подробностями. У трёх Кать разные характеры, разные семьи, разное отношение к происходящему, да и вообще к школе, к возможности своего успеха у мальчиков, возможности быть любимой. Трёх Кать по-разному воспринимают в классе. По-разному относятся к ситуации и учителя во главе с директором, озабоченные предстоящей проверкой. К тому же, в моей повести открывается, кто оставил надпить, а в жизни это так и осталось невыясненным.

Что касается моего собственного подросткового возраста – то да, я была очень ранимой, и сейчас память о пережитом тогда, конечно, накладывает отпечаток на книги. Можно сказать, я пишу то, чего мне самой не хватало когда-то. Это находит отклик у нынешних подростков. Ошибочно думать, что, например, с появлением новых гаджетов люди радикально становятся другими и уже иначе переживают влюблённость, радость от путешествия или встречи с понимающим тебя человеком, или наоборот, шок от происходящей несправедливости, предательства, страх оказаться изгоем. Меняются технические средства, с помощью которых люди могут связаться друг с другом, бытовые детали и что-то ещё (и в книге о современности, конечно, это надо учитывать), но в более радикальном плане человек меняется очень медленно, для этого требуются века. Так что понять чувства своих родителей или даже бабушек и прабабушек современный подросток вполне в силах. Главное, чтобы это было ему интересно.

- В безинтернетном Советском Союзе было принято писать письма автору полюбившейся книги. Пишут ли Вам письма читатели-подростки сейчас? О чём эти письма?

- Сейчас с этим гораздо проще. В наши дни люди вообще, кажется, гораздо больше переписываются друг с другом, ведь не надо ждать, когда твоё письмо заберут из ящика и оно доползёт-долетит до адресата, а потом, например, через две недели ты получишь ответ. Сейчас большинство людей можно найти в социальных сетях. Можно и подойти к писателю после встречи в библиотеке и поговорить наедине. В письмах люди рассказывают свои истории, спрашивают совета – например, как помириться с кем-то, или что делать, если тебе скучно в школе, или ещё что-то глубоко личное.

- Какой самый интересный, удивительный вопрос задавали Вам Ваши читатели-подростки?

- Мне везёт в этом плане: на всех встречах бывают очень интересные вопросы. Недавно девятиклассник спросил, использую ли я в книгах заимствованные сюжеты. Первой реакцией было бы ответить: «Нет, как можно! У меня всё своё, я придумываю свои истории сама!». Но тут же я поняла, что многие сюжеты, видоизменяясь, живут на протяжении всей нашей человеческой истории. Древние авторы брали сюжеты из мифов, возникших когда люди ещё не умели писать, и создавали на их основе свои пьесы для античных театров. А затем на основе уже этих пьес создавались произведения эпохи возрождения.

Духовные книги хранят множество вечных сюжетов. Например, библейская история блудного сына – это история о конфликте человека, сознающего себя выросшим, взрослым, самостоятельным, и его любящим отцом, боящимся за него. Но всё-таки отец находит в себе силы отпустить сына в самостоятельную жизнь, к которой тот оказывается не готов. Это история о признании вины и прощении. Тема жажды самостоятельности (на пути к которой мы можем обидеть самых близких), покаяния и прощения – это вечная тема, она существует и в современных книгах, и кажется, она будет волновать людей всегда. То же можно сказать об историях, в основе которых заложен конфликт любви и долга, и о многом другом.

После этого вопроса девятиклассника у нас возник разговор о вечных сюжетах. Многие участники встречи стали вспоминать сюжеты, известные с древности, но остающиеся актуальными и сейчас. Все спорили, было интересно – думаю, что не только мне.

Бывают вопросы, касающиеся чего-то личного, ситуаций в семье. Иногда очень неожиданные. Я пока не готова говорить о таких вопросах, пусть и не называя их авторов. Мне всегда кажется, что если мне доверили секрет – я должна хранить его.

- Сюжеты Ваших произведений очень жизненные, жесткие, а порой жестокие. С какой реакцией читателей-детей и взрослых Вам приходится сталкиваться? Как реагируют родители, учителя? А библиотекари?

- У меня есть свой круг читателей, есть люди, которые любят мои книги. Среди них и подростки, и взрослые, в том числе и библиотекари. Это очень ценно для меня. Но все более-менее заметные вещи могут вызывать и негативную реакцию у людей определенного склада. То, что непривычно для них, их раздражает. Об этом вам может сказать большинство писателей, художников, артистов и т.д. Негативные отзывы – это неизбежность, как плохая погода, как дождь или мокрый снег, так к этому и надо относиться. И при этом я уверена, что автор совсем не обязан отслеживать, где что о нём написали. Ты закончила свою книгу и думаешь уже о другой книге, тебе надо двигаться вперёд. Поэтому и общаться надо с теми, чьи мнения поддерживают тебя, помогают двигаться, окрыляют. Здесь ещё очень важно мнение друзей-литераторов, особенно старших и более опытных – тех, кто любит тебя и при этом не врёт, кто может сказать тебе о недочётах твоей рукописи, обсудить её с тобой.

- В книге «Деньги, дворняги, слова» показан приют для бездомных животных. Откуда у Вас такое глубокое знание темы?

- Я действительно какое-то время работала в приюте для собак. В этой повести как раз многое – с натуры. Например, когда ты целый день находишься среди собак, к тебе в самом деле приходит ощущение, что перед тобой такие же люди, как ты, только они иначе выглядят и говорят на другом языке. Ты очень быстро начинаешь их понимать и, конечно, различаешь характеры. С натуры написано и про деньги, поджаренные в микроволновке.

- В повести «Изо» талантливая и доверчивая Света из положительной, привычной среднему читателю семьи, тянется к девочке из совершенно противоположной среды, темной и страшной. Происходит это от одиночества: Свету, как ей кажется, никто не любит, включая маму с папой. В итоге чуть не происходит трагедия. В повести только один взрослый (герой третьего плана) вызывает симпатию – мужчина из автобуса. Он один из всех смог увидеть больше, чем можно увидеть глазами и услышать ушами, и предотвратил трагедию. Как Вы считаете, может, эту повесть следует адресовать и взрослым – для совместного чтения и обсуждения с подростками?

- Свету ведёт одиночество, неуверенность в себе, неверие в то, что она может быть интересна кому-то в классе, – но в то же время ещё и любопытство, интерес к людям, живущим другой жизнью, чем те, кого она знает. Мир для неё яркий, и он полон секретов, Света открыта всему неизвестному – и в результате она едва не погибает. Это опять-таки книга из тех, которых не хватало мне самой. Мне случалось обманываться в друзьях, хотя такой сцены у реки в моей жизни, к счастью, не было. Я писала о том, что важно мне, но когда отправила эту повесть на конкурс «Книгуру», оказалось, что это важно многим людям. Книги – это вообще удивительная связь между людьми, по реакции читателей можно увидеть, насколько мы, люди, похожи.

Прекрасный радиожурналист Жанна Переляева, ведущая на Радио России передачи о детских книгах, пригласила меня на радио, чтобы поговорить о том, какие уроки можно извлечь из этой повести. И вот, беседуя с ней, мы пришли к выводу, что очень важны уроки для окружающих – важно видеть, что происходит с человеком рядом с тобой, быть внимательными друг к другу. Я знаю, что эту книгу читают и взрослые тоже – и рада этому. Если она поможет кому-то избежать опасности – очень хорошо.

- Повесть «Следы» – о событиях далеких и страшных военных лет, следы которых тянутся в наши дни. Можете рассказать подробности о написании книги, прототипах героев?

- Я уже говорила, что росла в Понорнице Черниговской области. Тыша в повести «Следы» – это фактически моя Понорница. В годы Великой Отечественной войны мои родные пережили оккупацию, а потом, когда Понорница была освобождена, дедушка ушёл в действующую армию. Память о том, что было во время войны, оставалась с людьми до конца жизни, и, собравшись вместе, они могли начать вспоминать о ком-то из погибших. А иногда, думая, что дети не слышат их или ещё ничего не понимают, взрослые могли говорить, как именно человек погиб или по чьей вине. И в то же время они считали, что детям не надо знать о войне – это было слишком страшно. Взрослые хотели для нас хорошей жизни, в которой не будет ни следа того, что пережили они. И в то же время следы войны встречались всюду вокруг, даже через несколько десятилетий. Со мной всегда было ощущение недоговоренности, тайны – а ребёнку всегда хочется раскрыть тайну. В то же время эта повесть – признание в любви к моим родным и к месту, где я выросла.

- Книга «Наша Земля – дышит» с рисунками Ани и Вари Кендель – потрясающий пример союза автора иллюстраторов. Насколько важно для Вас это попадание?

- Это действительно редкая удача. Две сестры, Анна и Варвара Кендель – удивительные художницы, влюблённые в Север, чувствующие и стиль книги, и её героев, и место, где те живут. Сейчас я не представляю эту свою книгу с другими иллюстрациями. В книгу «Наша Земля – дышит» вошли две вещи: собственно, повесть «Наша Земля – дышит» с подзаголовком «Короткие рассказы о Севере» и повесть «Саша-учёный и Димка-хулиган». Вторая повесть была написана совсем недавно, а вот первая ждала издания несколько лет – и именно потому, что издательства не надеялись найти для неё подходящего художника. Мне объясняли, что сейчас нет таких художников, которые могли бы одинаково хорошо рисовать и природу, и людей, а в моей книге важно и то, и другое. Несколько лет назад одно хорошее издательство сначала заключило со мной договор на издание книги, а потом расторгло его, не найдя художника. А где-то ещё мне прямо говорили: «Зачем же вы пишете так, что у вас и люди, и природа одинаково важны?». Но для издательства «Детское время» в Санкт-Петербурге (главный редактор – Алла Юрьевна Насонова) оказалась возможно найти таких художниц, про которых кто-то думает, что их не бывает. Север в их иллюстрациях – это Север, деревня Кошкино в средней полосе России – настоящая и очень красивая, все герои в двух повестях – такие, какие они есть в книге, а как здорово нарисован пёс Кактус! Это именно та собака, про которую я написала. Я знаю, что за иллюстрации к этой книге Анна и Варвара получили две крутых премии. Такой союз автора и иллюстраторов стал возможен благодаря издательству, это наша общая удача.